Опубликовано в рубрике Кaдр из видeo
Рeпинский зaл дa и сaмa Трeтьякoвкa стoлькo журнaлистoв, a иx тут бoльшe сoтни, eщe нe принимaли. Дирeктoр гaлeрeи Зeльфирa Трeгулoвa, кoгдa вoшлa, дaжe oбoмлeлa: «Вoт бы тaкoe кoличeствo СМИ сoбирaлoсь нa вeрнисaжax!». Надо отдать должное коллегам, которые доказали, что своих не бросают в беде. Спикеры именно так охарактеризовали случившееся, после чего поминутно восстановили события рокового вечера.
Из самого обескураживающего — подвиг самоотверженной старушки-смотрительницы, которая вцепилась и практически повисла на хулигане, дабы его остановить. И то, что трем реставраторам высшей квалификации и с громадным опытом (Андрей Голубейко, Екатерина Волкова и Александра Орловская) удалось оказаться на месте преступления через полчаса и немедленно приступить к работе.
фото: Геннадий Черкасов
Зельфира Трегулова.
Ситуация осложнилась еще и тем, что картина была застеклена нестандартным способом. Несколько лет назад в Германии по спецтехнологиям для полотна, которое 105 лет назад уже подвергалось нападению, отлили антибликовое стекло. Оно на порядок толще и тяжелее, чем обычные стекла, еще и крепится определенным образом. В первые минуты реставраторы растерялись, но быстро нашли выход из положения — на ходу придумали и собрали картонную конструкцию, благодаря которой удалось освободить полотно от стекла и рамы.
— Сотрудники, позвонившие и рассказавшие о происшествии, по воле случая застали меня в служебной командировке во Флоренции, — говорит г‑жа Трегулова, — где я узнавала у директора галереи Уффици в том числе, какие нанометоды они применяют по охране шедевров. Первым делом я оповестила министра культуры Владимира Мединского. Следующий звонок раздался от директора Эрмитажа Бориса Пиотровского, который пообещал поддержать нас, и от Союза музеев России, президентом которого он является.
Зельфира Исмаиловна напомнила, как два года назад, после реформы по охране культурных учреждений, ее принуждали уйти от государственной охраны на охрану ЧОПов. Но она тогда «костьми легла», чтобы этого не произошло, и оно сработало в нескольких крупных музеях. Однако это вылилось в то, что практически вдвое сократили количество охранных постов.
— Из-за оптимизации бюджета, — нашелся первый зам. министра культуры Владимир Аристархов. — Но мы сейчас делаем все возможное, чтобы урегулировать это недоразумение. Наши действия направлены на предотвращение преступлений в культурных учреждениях и на создание максимально комфортных и безопасных в них условий. Существующее законодательство предлагает максимальное наказание для таких преступлений — штраф до трех миллионов рублей и заключение максимум на три года. Мы вместе с галереей просим максимально его ужесточить.
Слово взяли реставраторы, которые заверили, что полотно не в критичном состоянии. В ближайшее время они выработают методику по устранению нарушений и устроят конференцию, куда пригласят всевозможных специалистов и прессу. Так что учтут максимум мнений и только тогда приступят к работе. Окончить ее надеются к следующему году — к моменту запуска персональной выставки Ильи Репина.
— Мне не хочется, чтобы «Иван Грозный и сын его Иван» висел под пуленепробиваемым стеклом, как «Джоконда», на приличном расстоянии от зрителей, тогда утрачивается возможность контакта с великой живописью, — резюмирует Трегулова. — Сейчас мы изучаем разные методы охраны, в том числе рассматриваем японские капсулы, о которых я узнала сейчас в Италии. В них помещают картину, а потом уже надевают на нее раму. Таким образом контролируется температурно-влажностный режим и обеспечивается сохранность произведения (8‑миллиметровое стекло можно пробить только из гранатомета). Но такая история обходится в сотни тысяч евро, которых у нас нет. Хотя главный российский банк незамедлительно выступил спонсором реставрации и предложил свою финансовую поддержку по улучшению мер безопасности как знаковых полотен, так и галереи в целом.
Об этом призадумались и чиновники. Ведь пока люди не отличают величайшую живопись от документального подтверждения того или иного исторического факта, а личное пространство от общественного, мы можем стать свидетелями нападения на любое культурное явление, например, на артистов оперы Мусоргского «Борис Годунов». И это печально прежде всего тем, что при таком раскладе произведения искусства от нас отдаляются.